а на иврите ,к слову пришлось, слова "стакан" и "женский половой орган" пишутся одинаково. правда произносятся по разному.

чем дальше в лес - тем злее дятлы.
чем дальше в лес - тем злее дятлы.

Гаишники в Крыму называются ДАI (с двумя точками над i. Легко читается ДАЙ.

Орднунгмайстер

Попал как-то рассейский мужичок в страну Германию, только не просто так - читатель, небось, наслышан о бесплатном сыре - а дабы сколотить небольшой капиталец, отбатрачив на немецкие фольк унд регирунг, ну и чуть-чуть на себя.

Халява полной не бывает - это закон природы, вот и на мужичка нашего злые капиталисты кандалы повесить вознамерились, хоть и воздушные - а все не в кайф. Дело-то как было...

Дали ему ручку "Паркер", бумажку с печатями, кивнули - мол, подписывай. А он же по-ихнему - ни "бэ", ни "мэ", ни "штангенциркуль".

- Шо цэ такэ, - вопросил мужичок, полагая, что немцам украинский ближе русского. Как-никак тоже иностранный.

Повезло ему, нашелся один… из бывших, объяснил:

- Контракт это, подпишешь - будешь получать деньги, откажешься - зарплату в России.

Мужичок смекнул, что дело выходит посерьезнее круиза по вытрезвителям, и впервые за послешкольные годы принялся думать.

- Чё в ём, хандракте, написано-то? - прищурившись, задал он логичный вопрос.

- А то, - ответил ему "из бывших", - что обязуешься приходить на работу вовремя, трезвенький, чистенький и бритенький, станки не ломать, нос куда не следует тоже не совать, не воровать, естественно. И еще - матом не ругаться.

Понял мужичок - хана. В угол загнали. Вот те и свобода, вот те и вшивилизация. Влип по самое некуда. Куда ж теперь без мата?

- Как хочешь, - сказал ему "из бывших", - либо пан, либо пропан-бутан.

Подмахнул мужичок бумажку не глядя - а что оставалось. И привели его тогда к орднугмайстеру, что за порядком в цехе следит.

- О! Русиш арбайтер! Нун гут, нихьт матюгаться, - съехидничал орднунгмайстер, - Ихь говоришь по-русьшки. Ай-ай! Ихь вайсе вашу мат.

- А как Вы, херр вмордумастер, меня проверите? - съязвил в ответ мужичок.

- Ай-ай! Ихь хабе айн вёртербух. Зи - говоришь, ихь - смотришь.

На том и порешили. А мужичок отметил, про всякий случай, что "вёртер" - это разновидность тутошнего бухла…

Попался мужичок скоро, ровно через одну минуту тридцать две секунды: одна из хреновин средней тяжести, скатившись, больно придавила ногу, когда он пытался сныкать от лишних глаз пузырек шнапса, да так, что аж всему организму стало неимоверно хреново. Ясен пень, спонтанно выскочило невинное для Совка скулящее "бля!", и тут же материализовался сам противник мата - орднунгмайстер.

- Ай-ай! Ихь вайсе дизес ворт! Нимальс заген зо!

- Я, я, натюрлих, - согласился с ним мужичок фразой, выкушенной из кино "про фашистов", - виноват, товарищ начальник, - а у самого из уголка левого глаза выползла скупая пролетарская слеза…

- Эрсте маль, эрсте маль… абер шлейхт. Зеен зи!

Понял мужичок, что "цвайте маль" - и гуд бай, Германия, совсем скуксился. Кнопочки нажимает, заготовки подкладывает, а сам все думку думает, как затруднение разрешить, ведь мат-то у нас - для тех, кто не знает - в ДНК прошит. Генная мутация. Хомо советикус, блин. Как сало для украинца входит в состав обмена веществ, или, допустим, как кепка для армянина не является атрибутом одежды, так и мат для русского человека - это вовсе не набор словечек, а цельный язык, на котором он думает…

…Мужичок, не успев осознать, что проснулся, подскочил вместе с одеялом, когда без ахтунга зашпрейхало радио. Нифига ж себе! - подумал он и обласкал зеркало корявым "гутен моргеном", заверив, словно оттиском печати, едреной матерью. Умылся, побрился, и вперед…

Не спи, вставай, кудрявая! В цехах звеня…

Проходная - "гутен морген", зал спецодежды - десяток "гутен моргенов", цех - полтинник "гутен моргенов", орднунгмайстер - поскупился…

А в разгар рабочего дня, когда злобный матоненавистник вконец утратил бдительность и, войдя в цех, поскользнулся на компактной лужице машинного масла, разлившегося отнюдь не из бидончика Аннушки, он, забыв родную речь, громко, на весь цех, взвопил выученное на зубок "бля!"…

Предвестником перемены погоды взметнулась искорка победы в глазах простого рассейского мужика, как если бы птица Феникс возродилась из крохотного уголька веры в истинное неомрачимое счастье.